глава Толдот
ב"ה
Моменты недели — глава Толдот
Выбирать хорошее, а не браковать плохое / Вдовы и сироты у Оѓеля / Почему забыли показать письмо Ребе президенту Израиля / Шалиах на языке жестов
1. Два этрога
Впервые в жизни я провёл Шабат всемирного съезда шалиахов у Оѓеля Ребе. На Шабат у Оѓеля записались более тысячи шалиахов, но по-видимому, здесь их было намного больше. Разные люди, но все с единой целью, ради которой они и собираются на этот съезд, а особенно — на Шабат в этом святом месте.
На вечернюю трапезу Шабата меня пригласил мой родственник, раввин Гадяча, р. Шнеур Дайч. Рядом сидел ещё один мой двоюродный брат — раввин Перми р. Залман Дайч. Он упомянул об этроге, который его отец, известный духовный наставник р. Хаим-Шалом Дайч из Иерусалима, ежегодно получает от меня в канун праздника Суккот. Я выбираю его из тех этрогов Калабрии, которые привозит для нас из Италии Главный раввин России, р. Берл Лазар.
И раз уж он это упомянул, я рассказал ему и остальным гостям красивую историю, услышанную днём ранее, когда его брат, раввин Самары р. Шломо Дайч, вёз меня на машине от Оѓеля в Краун-Хайтс, к месту проведения семинаров и уроков для шалиахов.
«Однажды, в канун Суккот, торговец этрогами из Тверии пришёл к моему деду, раввину Вернеру, который тогда был раввином города, и пожаловался: так как рав строг в ѓалахе и почти у каждого, кто приходит показывать купленный у него этрог, находит недостатки, он несёт убытки — праздник вот-вот пройдёт, а он останется с множеством этрогов, которые уже ничего не будут стоить!
Дед ответил ему, что проблема — в нём самом, в торговце. Он даёт людям один этрог, а когда они приходят к раввину с этим одним этрогом, рав вынужден по закону вынести вердикт. Поэтому он советует ему изменить подход: пусть отныне даёт каждому два этрога. И когда люди придут с двумя, раввин сможет сказать, какой из них лучше — не "плохой", а "этот — предпочтительнее того"».
Пересказав эту историю, я сказал всем собравшимся:
«Когда мы встречаем человека — в любой ситуации — можно начать сразу измерять “кошерность”: насколько он точен в ѓалахе, насколько аккуратно выполняет заповеди. Но наша задача как шалиахов — иначе смотреть. Мы должны видеть "два этрога" — выбор человека: что он мог бы сделать и что он выбрал сделать. Так мы сможем по-настоящему ценить любой шаг вперёд, каждую заповедь, каждую молитву, и поддержать его движение, а не “забраковать” его с порога».
2. Утешение вдов и сирот
В прошлый четверг, в первый день съезда шалиахов, после того как р. Лазар закончил выступление на центральном ужине с участием тысяч шалиахов, он поспешил выехать к Оѓелю. Там его ждала большая группа людей. Почти двести вдов и сирот из Израиля приехали в США на полторы недели, и теперь они стояли там, каждый в своих мыслях и молитве, перед святым Оѓелем Любавичского Ребе. Это люди, чьи родственники были убиты злодеями в Симхат Тора два года назад.
Несколько недель назад через моего друга, шалиаха в Бней-Браке р. Йоси Филмера, р. Лазар узнал об этой группе, был рад инициативе и поручил нам подготовить достойную встречу. В четвёртом шатре, отведённом специально для этих гостей, мы заранее приготовили трапезу и фарбренген. Вёл его р. Филмер. Он отметил заслуги благотворительной организации «Менуха в-ишуа», возглавляемой р. Менди Кёнигом, который инициировал и осуществил этот дорогой проект, и пригласил выступить первым р. Нехемью Вильгельма — шалиаха в Бангкоке, столице Таиланда.
Главную, самую трогательную речь произнёс р. Лазар. Затем присутствующие стали в очередь к раву за личным разговором и благословением. Очередь была длинной — все хотели поговорить с равом и получить слова утешения. Сердце разрывалось от вида молодых женщин, плачущих о своей утрате, каждая — с героической историей мужа, погибшего в борьбе с террористами в расцвете сил. Одна молодая женщина стояла с тремя дочерьми-сиротами и просила лишь одно: «Пусть рав благословит моих девочек на спокойную жизнь».
Многие приносили раву проекты, созданные в память об их мужьях; дети показывали рисунки, которые они привезли на Оѓель и украсили ими стены шатра для трапезы. Рав Лазар обнимал детей, утешал вдов и вселял в них надежду и радость. И с такой подготовкой молитва у Оѓеля стала особенно возвышенной и трогательной.
3. Освобождающий узников
Около месяца назад мой сват, шалиах в Реховоте р. Михаэль Райниц, подарил мне драгоценный подарок: том «Игрот кодеш», вышедший всего несколько месяцев назад, это 34 том с письмами Ребе за 1979 год. Я взял себе правило читать два листа в день из этого нового тома. После даты «канун Хануки» идёт письмо № 12716, которое начинается так: «Сынам и дочерям Израиля, находящимся (пока что) в тюрьме, да оживит их Всевышний…» Необычайное письмо, две страницы, рекомендую всем.
А позавчера мой друг, духовный наставник р. Зуша Горелик, сказал мне: раз я время от времени посещаю еврейских заключённых в московской тюрьме, мне стоит прочесть письмо Ребе к узникам в израильской тюрьме, и услышать историю, стоящую за ним, связанную с покойным р. Амосом Карниэлем, мир праху. Когда он прислал письмо, я сразу вспомнил, что читал его в новом томе «Игрот кодеш», и обратился к зятю р. Карниэля, моему другу, раввину Нижнего Новгорода р. Шимону Бергману: что за история? А он рассказал мне:
«Пятьдесят лет назад мой тесть ездил раз в неделю в тюрьму №4 (это военная тюрьма): проводил урок, молился с заключёнными, поднимал их дух. И вот он увидел нового заключённого — его звали Исраэль Ледерман, житель Иерусалима. Он был резервистом службы тыла. Однажды Ледерман дежурил на перекрёстке у музея Рокфеллера в Восточном Иерусалиме. Днём ранее его товарищ по службе, Авраѓам Дойч, был убит палестинцами: в Иерусалиме тогда было неспокойно. Ледерман во время дежурства выстрелил в молодого палестинца — в порядке самообороны. Он сдался полиции, но его показания были противоречивыми, и военный суд признал его виновным в убийстве и приговорил к тюремному сроку.
Ледерман — муж и отец пятерых детей. Это было ужасное горе для всей семьи. Каждую неделю мой тесть сидел с ним — и это держало его на плаву. Он говорил с ним, поддерживал, поднимал его дух. С его семьёй мы подружились. Когда р. Карниэль поехал к Ребе перед Ханукой, он взял с собой письма, которые заключённые написали Ребе. Перед возвращением в Израиль он получил особый ответ от Ребе — то самое письмо, включённое теперь в новый том «Игрот кодеш».
На 10 Швата р. Карниэль, руководивший одной из школ Хабада, пришёл с группой избранных учеников в дом президента Израиля Ицхака Навона, на ежегодное представление школ Хабада. (Ицхак Навон весьма уважал еврейскую традицию.) Навон говорил о заслугах Хабада и вдруг сказал: “Есть одно, что мне не нравится в Хабаде — они не работают с заключёнными”. Рав Карниэль возразил: как же, вот я работаю! Рассказал президенту, чем он занимается, и что месяц назад привёз особое письмо от Ребе. Ицхак Навон был тронут и попросил прочитать письмо. Мой тесть пообещал принести — но забыл.
Зимой Ледерман получил окончательный приговор — двадцать лет заключения. Это было ужасно. И тут р. Карниэль вспомнил две вещи:
1. Он должен отправить копию письма Ребе президенту Ицхаку Навону;
2. Ицхак Навон, как обычно, приедет в Кфар-Хабад в дом р. Мейданчика на 11 Нисана, день рождения Ребе.
Рав Карниэль попросил р. Мейданчика организовать приватную встречу с президентом. Он показал президенту письмо Ребе, и Ицхак Навон был растроган. Тогда мой тесть рассказал ему о Ледермане, о его семье и попросил президентского помилования. Навон ответил: так как речь идёт о солдате, только начальник Генштаба может его помиловать. Но он обещает сделать всё возможное.
На следующий день президент действительно позвонил Рафаэлю Эйтану, тогдашнему начальнику Генштаба. Тот согласился и сократил срок заключения до двух с половиной лет — а их Ледерман уже отсидел. Так что он вернулся домой ещё до Песаха!»
Фото недели: мир в миниатюре
Я пришёл сравнительно рано к месту традиционного общего фото всех шалиахов перед зданием 770, и потому успел занять место в верхнем ряду трибун. Видел, как пространство заполнялось с каждой минутой — одинаково одетые люди, разные по характеру, но с одной святой целью.
Вдруг я заметил стоявшего рядом человека, который снимал происходящее на видео и разговаривал со своим собеседником «по ту сторону телефона» на языке жестов. Наверное, он — шалиах, работающий с глухими. Не знаю, кому он транслировал видео и кто был по ту сторону, но я подумал: как много среди шалиахов молодых людей, которые взяли свою трудную задачу и сделали её частью своей миссии.
По дороге на банкет я слушал разговор двух хабадников позади: они не были знакомы, пока не сели рядом в автобусе. Один рассказал, что работает шалиахом в большом мошаве в Стране Израиля. Второй — раввин в одной из тюрем Израиля.
— Ты знаком с начальником тюрьмы? — спросил первый.
— Да, — ответил второй.
И оказалось, что начальник тюрьмы постоянно молится в Бейт-Хабаде того мошава! Они достали телефоны, сделали селфи и отправили начальнику тюрьмы — тот был рад тому, что сейчас в США встретились два хабадника, которых он знает лично.
На трапезе «мелаве малка», проведённой на исходе Шабата для тысяч шалиахов, выступал р. Аѓарон Дов Ганц из хабадников г. Монси. В начале своей речи на идише он рассказал короткий эпизод, услышанный от соседа — бизнесмена из другой общины:
«По делам я оказался в далёкой стране и зашёл в местный Бейт-Хабад. И был шокирован: я увидел, что есть люди, которые приезжают на молитву в Шабат на машине! Я хотел спросить местного шалиаха — как такое возможно в его общине. Но мне было неловко его перебивать. Я заметил хабадника, молившегося с сосредоточенностью, подошёл к нему и на идише спросил его об этих молящихся. Он извинился, что понимает только английский. Я повторил свой вопрос по-английски. И он дал мне такой ответ, который перевернул моё мировоззрение: “Ещё два года назад я сам приезжал сюда в Шабат на машине”».
На обратном пути, размышляя над этой историей, я сравнил её с рассказом о р. Вернере, раввине Тверии. Выбирать хорошее, а не браковать плохое. Это наш путь!
Гут шабес,
Шие
תגובות
הוסף רשומת תגובה